Подлинный поэт тот, кого признает родной народ, чье слово необходимо людям как хлеб, воздух и вода. Такой поэт Сулейман Стальский. Уникален талант его, уникальна и его личность.

Свои стихи он не записывал , потому что не владел грамотой . Но память его была феноменальной : в ней хранились тысячи его и чужих стихов (лезгинских и азербайджанских ).

Поэт провел семнадцать лет в скитаниях, в поисках счастья, но не обрел его. Зато годы эти явились для него своего рода университетом жизни. Ученической поры, как у многих поэтов, у него не было. Он сразу выступил как зрелый мастер слова . Сулейман Стальский - первый лезгинский сатирик. Творчество Сулеймана Стальского принято делить на три пе­ риода : дооктябрьский, гражданской войны и советского времени . Каждый из этих периодов отличается своими особенностями . В дооктябрьский период Мир у Сулеймана Стальского враждебен человеку . И в этом плане он продолжает и развивает традицию предшествующей лезгинской поэзии. Но если поэтов предыдущих эпох отличал трагический пафос в понимании взаимоотношения мира и человека, то Сулейману Стальскому в этом плане характерен пафос сатирический .

Его сатира дооктябрьского периода имеет свои конкретные адреса. Он обличает сельские власти («Старшина», «Судьи», «Богачи - чиновники»), представителей духовенства ( «Мулла» , «Муллам» , «Мулле», «Двуногий осел» ). Но это не выступление против религии, а высмеивание тех, кто нарушает принципы ислама . Сам же поэт был глубоко верующим человеком, призывавшим жить праведно. Об этом свидетельствует его дореволюционная религиозно - философская лирика, представленная в стихотворениях «Подумай ты, мусульманин», «Хоть проживешь ты двадцать тысяч лет», «Не может» и др . Есть еще и стихотворения , в которых поэт бичует общечеловеческие пороки и которые по жанру близки басне («Кюринцы», «Медяку», «Невозможно»).

Годы гражданской войны в Дагестане (1918-1920) были жестокими, кровопролитными . Менялись местные и пришлые правители ( Бичерахов, турки, англичане, деникинцы). Бесчинствовали многочисленные разбойничьи банды. Мир как будто сорвался с оси , пришел в хаос, переме­шался . Теперь поэт в своих сатирических стихах широко использует эзопов язык, утверждая , что в мире стало слишком много «дурных людей», «двуногих скотов», «словоблудов» («Ворона мнит себя орлом» , «Честность» , «Где правда времени , друзья?», «Как вразумить людей намеком», «Слова , которые не всем доверишь» и др.). Все, что происходит в это время на родине, Сулейман Стальский осмысливает как ее величайшую трагедию . Враждебность мира человеку достигает апогея.

В советское время в творчестве поэта наметились два направления . Поэт воспевает совет­скую власть «как весну народов» («Советов власть - прекрасный сад», «Наша власть» , «Мост», «Колхозница Инджихан», «Сыну» и др.). Принципиально меняется в них осмысление поэтом взаимоотношения мира и человека: мир возникает уже как друг человека . Вместе с тем Сулейман Стальский подвергает критике теневые явления нового общественного и политического строя и делает это едко, остро сатирически, то открыто, то используя аллегорию («Одержи­ мому самомнением», «О невежде , мнящем себя знатоком», «От глупости лекарства нет» , «Не обидно ль? » , «Не верь уговорам обманщика», «Лжекоммунисты» и др .). В советское время в сатире поэта важную роль стал играть собирательный образ «михенната» ( низкого, подлого , коварного человека ). Сулейман Стальский тяжело переживал драматические события перио­ да коллективизации , а затем и необоснованные репрессии, которые стали для него источником душевных мук («Кошмарный день» , «Где остались?»).

Все увиденное привело поэта к печальному выводу, который он за несколько дней до смерти с потрясающей силой передал в стихотворении «Бренный мир» . Мир опять оборачива­ ется к человеку враждебной стороной .

Сегодня творчество Сулеймана Стальского требует не только нового осмысления. Остаются проблемы перевода его на русский язык, собирания неизвестных текстов поэта, а также текстологическая работа над его стихотворениями .

Справедливо сказал о поэте Н . Тихонов: «Он жил стихом и дышал им. В нем жили народ, страна, история . Он был живой летописью событий» . ( Двойная радуга . М ., 1964. С . 300).

Р . М . КЕЛЬБЕХАНОВ, профессор ДГУ

Еще о Сулеймане...

Казахский акын Джамбул Джабаев проводил дни на кошме в специально для него обустроенной юрте. Там он пил кумыс да распевал с утра до ночи под домбру о собственных любовных похождениях далекой юности. Занятие это привлекало народного поэта куда больше, чем сочинение песен об индустриализации.

Палочкой-выручалочкой для ребят из казахстанского ЦК служило имя дагестанского сказителя Сулеймана Стальского. Горький назвал его Гомером ХХ века. Упоминание о Стальском действовало на Джамбула, как красная тряпка. «Слушай, Джамбул, -- говорили ему заждавшиеся вдохновения гонцы из Алма-Аты, -- вот ты никак про Днепрогэс не споешь, а нам телеграмма пришла... Сулейман уже...» И Джамбул хватал домбру. Оставалось только записывать поток импровизаций.

Но с песней о наркоме Ежове вышла осечка.

-- Радио слушать надо, -- наставительно сказал Джамбул. -- Умер Сулейман вчера. Ничего он про Ежова не сочинит.

Приемник в юрте у Джамбула был. Но никому и в голову не приходило, что акын умеет им пользоваться! Ведь девяносто лет!..

Выход, однако, нашли быстро. Не хочет -- не надо. Постоянный переводчик акына выслушал задание. И строки легко полились на бумагу. После этого случая к Джамбулу обращаться вообще перестали. О многих «своих» стихах он просто не знал.
А зачем?
Ведь девяносто лет!..